ИЗНАНКА ПСИХОТЕРАПИИ
Выпуск N7 "Краски. Жизни."
Дети.
Помню несколько лет назад ко мне на диагностику записали девочку. Она пришла с бабушкой.
Я заканчивала предыдущее занятие с элементами арт-терапии (рисовали акварельными красками ладошками и стопами на огромных листах). В процессе работы у мальчика то нос чесался, то ухо, то слезы пришлось вытирать, а чем мы это делали? Всё теми же вывазюканными в краске руками.
В итоге после занятия передо мной вышел абсолютно инопланетного вида разукрашенный мальчик... Пожалуй, по-другому...
Вылетел пулей с воплем "Дааааа! Я-Космос!!! Я-вакета!!!"
И вот за этим ребёнком выхожу в таком же распрекрасном виде я. Руки, щеки, ноги по колено, вся футболка и местами джинсы в разводах краски. Я пытаюсь сдуть прядь волос слетевшую на лицо и привычно говорю сидящим в зоне ожидания: "Здравствуйте, это я Раиса Викторовна. Я приму Вас через 5 минут." Сидящие бабушка с внучкой смотрели на меня с явным недоумением...
И тут до меня доходит.
Бабушка - статная, красивая, ухоженная женщина лет шестидесяти в строгом брючном костюме цвета экрю. И девочка - идеально заплетённые косички, нежного жёлтого цвета платье с розовым поясочком и сумочка в виде мороженки... И я, блин, абориген не открытого племени. На моё счастье влетает обратно уже изрядно отмытый, хотя, местами всё ещё инопланетный мальчик, обнимает и говорит без умолку, куда мы отправимся в наше следующее путешествие. Он активно жестикулирует, говорит громко, глаза его горят той самой мальчишеской задоринкой. Каждый раз когда он вскидывает руки, показывая, какую громадину будет рисовать девочка в платьице вжимается в диван и подбирает ножки, прячась за своей сумочкой, а бабушка протягивает руку и прикрывает свою внучку, не то от мальчика который такой активный, не то от меня, такой странной... А, может быть, и вовсе от всего в жизни чуть более яркого чем розовый поясок.
Я прощаюсь с мальчиком, пулей бегу приводить себя в порядок... Отмыться, переодеться, убрать с пола "красочное побоище"... Всё бегом, времени в обрез...
Они заходят.
Обе сели с идеально ровной спинкой, смотрят на меня по прежнему как на инопланетянку.
- Ну что, давай знакомиться! Меня Рая зовут... - говорю я и протягиваю девочке руку. Маленькая бледная ручка собирается прикоснуться к моей руке, как вдруг...
- Она не говорит! - раздается голос бабушки. - Нам три, мы не говорим, у невролога... - и тут я понимаю, что слушаю речь бабушки в пол-уха. Это всё я уже посмотрела в опросном листе... Я вижу большие напуганные глаза, поджатые губы, приподнятые плечи, идеальную посадку на стуле (ровная спина, руки на парте, стопы на полу) и мне кажется, что на эту девочку буквально "не дышат". Она и сама как фарфоровая куколка и, будто, не дышит.
- Скажите – говорит тоном снежной королевы бабушка – а Вы что, всегда в таком виде на работе? Это у Вас какая-то методика такая?
- Да-да, методика такая – говорю я и протягиваю девочке белый лист А3 и пастельные мелки со специальным держателем. Мои руки хватают бледный желтый мелок, я начинаю рисовать завитушку, раскручивающуюся по часовой стрелке. Потом ещё одну, но чуть более ярким желтым… потом пододвигаю коробку с карандашами девочке и жестом предлагаю выбрать какой-нибудь карандаш – Значит, ни слова, ни звука? А плачет, кричит, это умеет делать ребёнок?
- У нас в доме никто и никогда голос не повышает. – говорит победоносно бабушка, оправляя и без того идеально выпрямленные плечи и вскидывая голову. Я в этот момент прям вижу, как у неё корона на голове держится, идеальная по посадке, кажется, годами подгонялась по форме и размеру, как влитая. Девочка в это время смотрит на пастель и чутко следит за каждым моим движением. Я беру ещё чуть более яркий желтый, отдающий в оранжевый и начинаю на листе ставить жирные точки, как бы вкручивая с силой карандаш…
- Это меня мало интересует на данный момент. Когда упала или ударилась, плачет? Когда нужна помощь или когда её кто-нибудь обидел? Голос хоть в каком-то формате у ребенка есть? – почти взрываюсь я. Хорошо, что вкручиваю точки – это позволяет мне часть своего профессионального негодования выразить социально приемлемым способом. Бабушка возвращается из иллюзии идеальности семьи, смотрит на меня какими-то другими глазами, корона начинает мерцать.
- Наверно, нет. Скорее очень тихо пищит… - чуть у меня не вырвалось, что при столь властной бабушке хорошо что хоть пищит!
Я кладу мелок и показываю жестом бабушке, что мне требуется полная тишина. Слава б-гу, она умолкает, откидывается на спинку стула, руки лежат у неё на коленях ладонями вверх, мягкие и как будто натруженные. Наверно, сейчас у неё много мыслей и переживаний. Вот, как раз для неё тишина сейчас, возможно, даже важнее чем нам с малышкой.
Девочка смотрит на коробку, берёт мелок телесного цвета и неуверенно вертит его в руках. Ждём…что-то сейчас будет… Карандаш касается бумаги, девочка вопросительно смотрит мне в глаза «можно?». Я киваю и поглаживаю подушечками пальцев лист бумаги. Робким движением ребёнок рисует коротенькую палочку. Снова взгляд, снова «да», ещё одна коротенькая палочка… Так повторяется несколько раз в полной тишине. Девочка кладёт мелок в коробку и прячет руки в коленках… ноги у неё стоят на носочках, плечики подняты, а на лице появилась тень улыбки. «Ожила, ура» - проносится у меня в голове.
Теперь я беру розовый карандаш, снова рисую завитушку, снова раскручивающуюся по часовой, но на этот раз всё движение сопровождается тихим пропеванием «а-а-а-…», на манер молитв… Теперь девочка улыбается. Я повторяю те же действия, но теперь просто провожу пальцем по цветной спирали… «а-а-а-а…». Улыбка становится ещё свободнее, девочка крутится на стуле влево-вправо… я показываю испачканный розовым палец и провожу им по чистой части листа. Остаётся след. Девочка нерешительно протягивает пальчик и проводит им сверху вниз по листу. С удивлением смотрит на свой пальчик… я жестом предлагаю провести по чистому месту. …остаётся след и я слышу звучный вдох, именно его обычно передают как «Ах!» в русской литературе. Я снова рисую спираль, на этот раз ярким и насыщенным розовым, пропеваю это же самое тягучее «а-а-а-а…» и ещё я продолжаю, как она (неожиданно для всех, даже для самой себя) берёт зелёный карандаш, рисует спиральку и открывает ротик, но без голоса…
Я беру новый, малиновый карандаш, повторяю все те же действия… девочка уже с явным интересом, задоринкой и улыбкой меняет карандаш на синий и я слышу как к моему пропеванию присоединился тоненький, девичий голосок. Я специально аккуратно свожу своё пение на нет… слышно как несколько секунд девочка продолжает «петь».
- Фантастика – выдаёт шепотом ошеломленная бабушка.
- Вы вдохните поглубже – говорю я и чуть хихикая с довольним и достаточно громким «М-м-м-м…» провожу обеими ладонями по листу и они моментально окрашиваются. Девочка делает то же самое…со звуком «М-м-м..», пусть и тихим.
Потом, конечно же, она пыталась оттереть руки сухими и влажными салфетками. И минут 5 после консультации они их ещё отмывали в уборной…
________
Это был чудесный, интересный и такой сложный для всей семьи путь, но мы справились. Вместе мы прошли маршрут от «пищит как мышка» до «Раиса Викторовна, проголосуйте за нас по ссылке. Мы вышли на конкурс чтецов».
Каждый раз когда звучит фраза «он/она не говорит…» - я смотрю на ребёнка, на его семью и задаю всего один простой, но такой сложный и провокационный вопрос…
А если представить на минуту, что Ваш ребёнок говорить умеет, у него есть богатая и развернутая речь, о чем бы он/она предпочёл молчать?
